Мэддакс сидел некоторое время молча, потом поинтересовался:

– Каково мнение врача на этот счет?

Хармас не заставил себя ждать с ответом:

– Он был удивлен, но, кажется, остался при том убеждении, что Дестер застрелился сам. Никакого другого вывода быть и не могло: ведь перед ним лежал труп, а рядом с трупом револьвер, которым было причинено ранение в голову, ставшее причиной смерти. Так что док только развел руками и заявил, что ему непонятно, почему у Дестера так мало пролилось крови из раны. Врач исходил из виденного, которое было неоспоримым. Некоторой же необычности факта с кровью объяснений не находилось.

Мэддакс усмехнулся.

– Вот мы и поищем объяснение. Должен сказать вам, мистер Нэш, что у меня есть некоторый опыт в области мошенничества. Вы и не поверите, на какие только хитрости не пускаются люди в погоне за легкой наживой. Я дошел до того, что больше не доверяю своим ушам и глазам, а доверяю подозрениям. И можете себе представить: они очень часто оправдываются.

– Вам придется попотеть, прежде чем вы придумаете объяснение, почему у Дестера кровотечение из смертельной раны было весьма необильным, – заметил Хармас.

Мэддакс отмахнулся.

– Что еще у тебя есть?

– Нигде нет отпечатков пальцев, – добавил Хармас. – Ни одного. Дестер оставил предсмертную записку, так отпечатков не найдено ни на бумаге, ни на машинке. Очевидно, он пил виски и уронил бутылку, но следов нет ни на стакане, ни на бутылке. Отпечатки пальцев отсутствуют и на револьвере. Он чисто вытерт. В гардеробной на окне, которое, как предполагается, Дестер открывал, тоже ничего.

– Возможно, он все это делал в перчатках?

– Тогда где они? Я искал их, но не нашел. Да и зачем Дестеру писать предсмертную записку в перчатках?

Я вынул платок и вытер мокрое от пота лицо. Я себя чувствовал так отвратительно, что уже не боялся, что это мое предательское движение будет замечено. Но, казалось, мужчины не обратили на меня внимания.

– Еще один любопытный факт, – продолжал Хармас. – Когда Дестер выехал в санаторий с миссис Дестер, на нем была коричневая шляпа, пальто из верблюжьей шерсти, темно-серые брюки и коричневые ботинки. Когда мы нашли его в кабинете, брюки на нем оказались синие, а ботинки черные, и ни пальто, ни шляпы не было.

– Что думает об этом Бромвич?

– Он решил, что, возможно, Дестер испачкался на лесной станции и переоделся в ту одежду, которая была с ним в чемодане. Сейчас Бромвич предпринимает поиски пальто и проверяет все камеры хранения, расположенные вблизи от места, где был оставлен «Роллс-Ройс».

Мэддакс почесал щеку чубуком трубки. Всем услышанным коротышка остался доволен.

– Похоже, что нам задали хорошую головоломку, – сказал он. – Мне твердо известно только одно, что это – мошенничество. Я советовал Бромвичу поискать второго мужчину. Он не захотел, так мы этим займемся сами.

– Вы думаете, что есть еще один мужчина? – спросил Хармас. – Считаете, что у миссис Дестер был любовник?

– Уверен, что да. Я полагаю, что им двоим пришла в голову идея убить Дестера и получить страховку. Одна миссис Дестер до этого не додумалась бы. Когда она действовала однажды одна против страховой компании, то чуть не посадила себя в тюрьму. На этот раз все продумано умнее, тоньше. Это дело рук мужчины. А кем иным он может быть, как не любовником?

– Вы хотите доказать, что Дестер убит? – спросил Хармас. – Но ведь это не выгодно для компании. Если он убит, то придется удовлетворить иск.

Я быстро взглянул на Мэддакса. Все зависело сейчас от его ответа. Он улыбнулся Хармасу.

– Послушай, – сказал он, – мы никогда не уклонялись от удовлетворения справедливого иска, да и впредь не будем. Дестер сам аннулировал в страховке пункт о самоубийстве. Для полиции это сейчас несомненно. Приняв эту версию, компания снимет с себя обязательство по выплате страховки. Но есть в этом деле один нюанс: я смотрю на смерть Дестера иначе. Я считаю, что здесь имеет место убийство. Возможно, эта точка зрения обойдется нам в 750 тысяч, но в конечном итоге она сэкономит нам немало денег в будущем, отбив охоту у многих поживиться за счет компании. До сих пор я не оставлял ни одного мошенничества безнаказанным. Я отправил в камеру смертников восемнадцать человек. Пусть и на этот раз хитрецы поймут, что связываться с «Нэшнл Фиделити» небезопасно. Я намерен в данной искусной подтасовке под самоубийство разоблачить мошенничество и доказать, что совершено убийство. Это будет для нас чертовски выгодная реклама. Кроме того, это явится предостережением для других умников. – Мэддакс сделал затяжку, помолчал, хотя было заметно его желание поскорее поделиться своими соображениями, и продолжил: – Но это еще не означает, что нам придется платить. Возможно, будет не в интересах общества удовлетворить этот иск. Запомни эту формулировку: не в интересах общества! Эта аксиома бывает всесильной. С ее помощью уже не раз приостанавливались платежи в прошлом, будут приостанавливаться и в будущем.

А теперь я обоим вам расскажу кое-что, к чему я пришел в результате размышлений. По-моему, эти двое, миссис Дестер и ее любовник, понимали, что компании будет выгодна версия о самоубийстве. И что они сделали? Они решили убить Дестера, инсценировав самоубийство. Они знали, на что шли. Не страховка им была нужна. Они рассчитывали, что, во-первых, не будут отвечать за самоубийство, во-вторых, что компания будет горой стоять за них, чтобы добиться принятия выгодной для нее самой версии о самоубийстве. Вы спросите, зачем это им, если они теряют деньги? И вот что я вам отвечу. – Мэддакс наклонился вперед, ткнув чубуком трубки в Хармаса. – Убийцы делали ставку не на страховку, а на возврат взносов. Знаете, сколько уплатил Дестер за последние два года? Сто четыре тысячи долларов. Вот на что они нацелились, а претендуя на меньшее, они чувствовали себя в полной безопасности. Правда, у Дестера долгов на пятьдесят тысяч, но продажа имущества покрыла бы долги, и в их полном распоряжении осталась бы кругленькая сумма в сто тысяч долларов.

Хармас подавил зевоту: явно его утомили разглагольствования патрона.

– Что ж, возможно, вы и правы, – согласился без особого энтузиазма сыщик. – Я совсем забыл о возвращении взносов. Что же тогда случилось с миссис Дестер?

Вопрос вызвал раздражение у Мэддакса.

– Не знаю и знать не хочу. Может быть, любовники поссорились. Возможно, по какой-то другой причине приятель убил свою подружку. Меня это не интересует. Это дело полиции. Мне важно одно: наш клиент убит, и я позабочусь, чтобы убийца не ушел от расплаты. – Неожиданно Мэддакс повернулся и посмотрел на меня: – А вы что думаете по этому поводу, мистер Нэш? Мы не знаем вашего мнения. У вас нет соображений насчет того, кто мог быть любовником миссис Дестер?

Я понимал, что у меня на руках проигранная партия. И все же теплилась маленькая надежда, что еще удастся выйти сухим из воды, если умно разыграть свои карты.

– Я не знаю, кто он, – отозвался я, заставив себя встретить испытующий взгляд холодных пронзительных глаз Мэддакса. – Но как-то раз я видел миссис Дестер с каким-то мужчиной.

Мэддакс улыбнулся и посмотрел с явным превосходством на Хармаса.

– Видишь, стоит один раз копнуть – и уже что-то появилось на свет. – Он опять обратился ко мне: – Когда это было?

– Возможно, неделю назад. Точно не помню. Я был в городе и видел, как миссис Дестер и этот мужчина вышли из «Браун-Дерби».

– Вы сможете описать его?

– Конечно. – Казалось, слова слетали с языка сами по себе, без всякого усилия с моей стороны. – Высокий блондин с усиками, лет тридцати пяти. Красивый, хорошо одет.

Мэддакс тут же потребовал от сыщика:

– Запомни. Поедешь в «Браун-Дерби» и найдешь этого парня.

– Ладно, – бросил Хармас. – Правда, в Голливуде двадцать тысяч высоких красивых блондинов, но я разыщу именно этого.

– Вы не заметили, мистер Нэш, они разговаривали дружески? Как они держались? – уточнил Мэддакс.